Голый шпион. Русская версия. Воспоминания агента Г - Страница 36

— Но я абсолютно здоров, доктор.

— А никто вас лечить и не собирается, — убеждал меня Стив. — Но цивилизованный человек обязан знать о целительных секретах остеопатии.

— Меня больше интересуют секреты военные и политические, — нахально заявил я.

— Как вам не стыдно, кэптен, говорить такое в присутствии джентльмена и патриота. Поехали.

Мы сели в машину и, помахав на прощание рукой сэру Колину, отправились в частную клинику доктора Уарда на Девоншир стрит, где он практиковал уже в течение нескольких лет.

По дороге в клинику я получил еще одно подтверждение тому, что не бывает правил без исключений. Стивен Уард, например, никак не обладал той безусловной чертой британского характера, которая предполагала неразговорчивость и сдержанность добропорядочного англичанина при первой встрече. Я едва успевал вставить в поток пространных излияний своего нового знакомого хотя бы слово или фразу. Тщетно! Остановить болтливого британца в тот день не представлялось возможным. Рассказам и анекдотам в исполнении доктора Уарда не было конца.

Мне это, впрочем, лишь облегчало задачу. За пару часов я узнал о своем новом знакомом столько, сколько не выяснил бы, наверное, и за месяц, не окажись Стивен Уард столь откровенным и разговорчивым собеседником. Я узнал, например, что остеопатия — это великое искусство врачевания. Знающий остеопат способен без медицинских приборов и биохимических анализов проводить диагностику организма человека и исцелять многие заболевания без таблеток и уколов. Главный инструмент врача-остеопата — думающие умелые руки. А основное условие их применения — блестящее знание анатомии и физиологии человека и мастерское владение специальными методиками и техниками мануальной терапии.

Хороший остеопат, как я понял из рассказа Стивен Уарда, может руками «просмотреть» весь организма человека и определить в нем причину того или иного заболевания.

— Остеопатия лечит больного, а не болезнь, — разъяснял мне доктор Уард. — Причина болезни чаще всего кроется не в том органе, который болит.

За один вечер я не только получил полное представление о целительных свойствах остеопатии, но и, что было для меня куда интереснее, о круге общения Уарда. В числе его постоянных пациентов оказался, — и об этом не без гордости поведал мне сам Стивен Уард, — весь цвет тогдашнего высшего общества, причем не только английского.

Усадив меня в мягкое кресло в своем кабинете на Девоншир стрит и налив рюмочку французского коньяка, Стивен без особых на то приглашений принялся рассказывать мне о своей жизни и ее метаморфозах, в прошлом и настоящем. Искренность и откровенность англичанина ошеломляли.

Хозяин дома явно хотел мне понравиться и не чурался саморекламы. Среди названных им имен знакомых, друзей и просто пациентов были бывший английский премьер Уинстон Черчилль и министр обороны страны в отставке Питер Торникрофт, президент США Дуайт Эйзенхауэр и посол США Аверелл Гарриман, а также кинозвезды Голливуда Элизабет Тейлор и Фрэнк Синатра, плюс монархи в изгнании и стареющие аристократы.

От водопада популярных имен и высоких должностей в тот вечер у меня кружилась голова. Я старался не упустить ни одной фамилии, ни одного значимого факта, чтобы чуть позже в посольстве восстановить в памяти полученную информацию и детально проанализировать ее.

— Вы ведь военный человек, Юджин? — неожиданно спросил меня Стивен.

— Конечно.

— Тогда скажите мне, пожалуйста, у вас в Красной армии есть остеопаты?

Я, признаться, опешил от столь курьезного вопроса и не знал, что ответить.

— А вот в нашей армии они появились с моей легкой руки. Я, так сказать, проложил им дорожку. Вы где воевали во Вторую мировую?

— На Дальнем Востоке, ходил курсантом в Японском море.

— А я служил в медицинском полку сначала в Англии, а потом в Индии. Военным врачом полковое начальство меня никак не назначало. «Что это, мол, за медицинская профессия — костоправ?!» — судачили в штабе полка. Не признавали ни диплома, который я получил в Соединенных Штатах, ни необходимости во мне самом. Так продолжалось до тех пор, пока я командира полка на ноги не поставил. У него сжатие позвонков было. Бедняга едва на ногах стоял. А я его за пару сеансов человеком снова сделал. Он-то и помог мне начать кампанию в армии за признание остеопатии. Но если бы не один случай в Индии, то вряд ли бы это мне удалось.

— А что это был за случай, если, конечно, не секрет? — Поинтересовался я.

— Секретов здесь никаких нет, — ответил Стивен и включил плиту, чтобы приготовить кофе. — О моем врачевании в Королевском медицинском полку в Дели знали не только англичане, но и индусы. Случилось так, что узнал о моих скромных успехах и старик Ганди. Он безбожно страдал от сжатия шейных позвонков. Меня попросили ему помочь. Помню, захожу я в его комнату, а он мне после приветствия говорит: «До сих пор английские офицеры приходили сюда лишь с одной целью — чтобы меня арестовать. А вы, как мне рассказывали, — врач, и беретесь меня вылечить».

— Я не мог не посочувствовать старику, боли не давали ему покоя, — продолжал доктор Уард. — Мне тогда пришлось с ним немало повозиться. Позднее эта история дошла до самого лорда Маунтбаттена, британского наместника в Индии. Говорят, он замолвил словечко, где надо было, чтобы поддержать престиж моей любимой остеопатии. И отношение ко мне переменилось, как по мановению волшебной палочки Стивен разлил в чашечки приготовленный им кофе и добавил с усмешкой: