Голый шпион. Русская версия. Воспоминания агента Г - Страница 71

Замечу, кстати, что игральные карты появились на свет более тысячи лет назад. Возникли они в Китае. Первые документальные свидетельства о них относятся еще к 969 году н. э. Игра в карты быстро покорила многие страны мира.

Что касается бриджа, то он появился в Англии в середине XIX века. А родоначальником его был русский вист, точнее древнерусский «бирич», то есть глашатай. Первая книга по бриджу в Англии, вышедшая в Лондоне в 1886 году, так и называлась «Бирич, или русский вист». Англичанам было трудно произнести это слово, поэтому в обиходе прижилось английское «бридж», то есть мост.

Окончательно бридж сложился как полноправная игра в 1925 году, когда его правила были доработаны известным американским игроком Элаем Кулбертсоном.

В год моего приезда в Лондон бридж стал, так сказать, олимпийским видом спорта. В 1960 году была создана Всемирная федерация бриджа и учреждена Всемирная Олимпиада. У нас в Советском Союзе бридж был популярен еще с довоенных времен. Им увлекались композиторы Дмитрий Шостакович и Сергей Прокофьев, чемпион мира по шахматам Алексей Алехин и нарком иностранных дел Максим Литвинов. Советская же власть бридж вниманием не жаловала, отмечая его «вредную социальную направленность».

Что представляет собой эта игра? — Для тех, кто не в курсе, отвечу. Партию в бридж разыгрывают две пары игроков колодой из 52 карт. Каждому игроку сдается по 13 карт и назначается козырь. В ходе игры нужно взять как можно больше взяток. Цель игры — в правильном заказе и розыгрыше заявочного контракта и лишении такой возможности оппонентов. В ходе партии карты одного из партнеров в паре открываются, и партия разыгрывается вторым ее участником.

Нетрудно понять, что партия в бридж требует не только знания самой карточной игры, но и прекрасной памяти, аналитического склада ума и умения взаимодействовать с партнером. За партией в бридж игроки не обладают всей полнотой информации, поэтому бриджисту в своем анализе игровой ситуации приходится пользоваться различными оценками и моделями. А также прибегать к маскировочным и даже обманным приемам, что, безусловно, лишь усиливает драматизм поединка.

Такой характер игры неизбежно сближал играющих в паре, заставлял лучше знать индивидуальные особенности друг друга. Если игра в паре удавалась, то дружеское расположение партнеров росло, укреплялась взаимная привязанность и уважение. Именно это позволяло мне шаг за шагом устанавливать более тесные, достаточно доверительные отношения с весьма полезными и информированными людьми.

Пытались использовать партии в бридж для своих целей и англичане, игравшие против или на пару со мной. Они также рассчитывали подобрать свои ключи к офицеру ГРУ. В итоге бридж в моем случае становился скорее интеллектуальной дуэлью разведок, чем популярной карточной игрой.

Лорд Астор был асом в этом деле. Партии в бридж в его кливденском дворце разыгрывали лучшие игроки из МИ-6 или МИ-5. Я знал, с кем имею дело, и не строил иллюзий относительно своих возможностей как в карточной игре, так и в дуэли разведок. Но свою партию я вел решительно и со знанием дела. У меня на руках был главный козырь — компромат на хозяина дома. И я собирался его использовать.

Родовое гнездо Асторов, то, что радует глаз и по сей день, было построено в 1850 году при тогдашнем его хозяине герцоге Сазерлендском. Он заказал проект дворца создателю комплекса зданий парламента в Лондоне знаменитому архитектору сэру Чарльзу Берри. И тот блестяще, как считают знатоки, выполнил высочайший заказ. Сэр Чарльз спроектировал Кливден по образу и подобию знаменитой Виллы Альбано в Риме.

Но первый особняк на этом месте был построен двумя столетиями раньше. Жорж Виллье, второй герцог Букингемский, создал здесь романтическое поместье для себя и своей возлюбленной графини Шрюзберри. Здесь же Виллье дрался на дуэли с ее супругом и заколол ревнивца рапирой. В память об этой дуэле в Кливдене есть особая клумба, цветы на которой изображают форму рапиры и дату поединка.

Кливденский дом Жоржа Виллье, однако, сгорел во время пожара. Затем четверть века спустя его выстроил заново герцог Сазерлендский. Но особняк опять сгорел. Вот тогда и пришло время для каменного творения Чарльза Берри.

В 1893 году его купил Вильям Уолдорф Астор, первый в династии лордов Асторов — дед Билли. Он перестроил все интерьеры замка в любимом им итальянском стиле. На полу главного холла появилась римская мозаика. Потолок столовой был расписан итальянскими художниками в стиле псевдоклассицизма. Гостиную украсили деревянные панели из охотничьего домика мадам де Помпадур в Асниере. Были куплены и привезены в Кливден гобелены, некогда украшавшие замок первого герцога Мальборо. В холле были установлены римские скульптуры и античные вазы. Территорию имения украсили не только прекрасные сады и цветники, но и древние балюстрады из Боргезе, а также римские саркофаги.

Когда леди Нэнси Астор, принимая в 1919 году Кливденское имение после смерти свекра, впервые увидела его убранство, она заявила в сердцах: «У Асторов совершенно нет вкуса». И переделала интерьер замка по-своему. Убрала мозаику и роспись потолков в гостиной. Приказала унести в подвал римские статуи и вазы. Купила французскую мебель и повесила шторы. Тем не менее, декор имения в исполнении первого лорда Астора остался большей частью нетронутым.

Управление столь обширным владением, как Кливденское, потребовало использования целой бригады слуг. Дворецкий имения мистер Ли проработал здесь четыре десятилетия и оставил Кливден вместе с леди Астор, когда она после смерти супруга в 1952 году переехала в Лондон в дом номер 100 на Итон-сквер.